apetac

Внешне Ольга МИЧИ не отличается от светских девушек Москвы – стильная, ухоженная дама, обитает с семьей на Рублевке. В какой-то момент она решила, что скучная размеренная жизнь – не для нее. С тех пор она поплавала в реке с нильскими крокодилами, в джунглях Гватемалы искала затерянный город майя, побывала в гостях у людоедов… Сегодня Ольга – отважная путешественница, один из лучших travel-фотографов России. Она прошла обряд посвящения у племени масаев. Те дали ей имя Найсула – победительница. Какие же свои страхи победила Ольга?

Собираясь на встречу с Ольгой Мичи – наверное, единственной девушкой в России, которая в графе «профессия» с полным основанием может писать «путешественница», – я на самом деле предполагала, что увижу какой-то женский вариант Федора Конюхова. И ошиблась. Тем интереснее было выяснять, как девочка из интеллигентной московской семьи, выучившаяся на дипломата, как говорится, дошла до жизни такой – рискованной, непредсказуемой, зачастую лишенной элементарных удобств. Ведь эта прелестница предпочитает ездить со своим верным другом-фотоаппаратом не в уютную Европу или на модные курорты, а в самую что ни на есть экзотическую глушь и дичь. И звери-то на Ольгу нападали, и людоеды-то на нее облизывались. Последние по времени ее путешествия – в Кению к масаям, на Белое море к белухам, в Руанду к горным гориллам и возвращение к крокодилам на Окованго. Вот так и получается: миллион человек про такие приключения только читают или смотрят фильмы, а один (в нашем случае – одна) из миллиона делает их своей судьбой.

Ольга, вы с детства вынашивали планы именно так организовать свою жизнь?

Ольга МИЧИ: «Представьте себе, нет. Даже в последних классах, когда подросток решает, куда пойти учиться, я вовсе не мечтала стать путешественницей или фотографом. Но все же выбрала профессию, связанную с поездками по миру, – дипломатию и юриспруденцию. Страсть к перемене мест – у меня в крови. Мой отец был военным, поэтому наша семья часто переезжала с одного места на другое, и не только в нашей стране. Я, например, родилась на Кубе, в Гаване. В нашей домашней библиотеке было много замечательных книг о путешественниках и путешествиях. Я ими зачитывалась. Кроме того, мои родители при любой возможности брали палатку, заводили машину, и мы – папа, мама, я и брат – отправлялись на пикник в ближайший лес или «дикарями» к морю на весь отпуск. Побывали мы и на Каспийском, и на Черном, и на Азовском морях, во многих городах и весях. Вот отсюда, наверное, тот дух авантюризма, который мне безусловно присущ и который повлиял на выбор вуза».



Ясно. Дух авантюризма – от родителей. А сильный характер, без которого путешественнику никак, – от кого?

Ольга: «Наверное, это уже моя наработка. Понимаете, случалось так, что из-за папиной службы я меняла школу по два раза в год. Каждый раз приходилось отстаивать свое место в новом коллективе. А привлекало меня только лидерство. Вот он, характер, и укреплялся в этих «схватках» – ведь я приходила в классы, где уже был свой вожак, и он всегда пытался меня себе подчинить. Ни разу не получилось. Еще родители учили: «Если есть у тебя цель – иди к ней упорно и не жалуйся. Только тогда победишь». Без этих уроков я вряд ли бы смогла преодолевать те трудности, с которыми сталкиваюсь в путешествиях».

Что же вы делали после получения диплома?

Ольга: «Я еще в институте вышла замуж и вместо того, чтобы начать карьеру, родила сына и стала домоседкой. Вот тогда-то во всей полноте и ощутила, что я впала в глубокую послеродовую депрессию. Спасибо маме, она всегда мне помогала и во всем поддерживала, поэтому, когда увидела, что дочери совсем невмоготу, стала отпускать меня «проветриться», взяв на себя заботу о маленьком Вите. Сначала я ездила туда, куда ездили все – по традиционным туристическим маршрутам. И фотографии делала обычной «мыльницей». Кстати, этот вид искусства меня всегда привлекал. Помню детские впечатления: дедушка в маленькой комнатке, где горит лишь тусклый красный свет специальной лампочки, печатает фотографии. Вот фотоувеличитель, вот ванночки с проявителем и закрепителем, в них по очереди опускается фотобумага и – о, чудо! – на ней появляется изображение! Конечно, это было волшебство, которое завораживало и к которому хотелось приобщиться. Так вот, обычные туристические поездки мне быстро наскучили. Захотелось увидеть необычное – то, чего не видят другие. Ведь на Земле еще есть уголки, где все сохранилось в первозданном виде – и природа, и животный мир, и люди там живут так, как жили десятки тысяч лет назад! Причем этот «затерянный мир» грозит исчезнуть в ближайшем будущем, цивилизация наступает, значит, надо торопиться это запечатлеть! Вот такие мысли и чувства меня тогда посетили. (Улыбается.) Я научилась пользоваться профессиональной фототехникой и, обложившись нужными книгами, стала готовиться к своей первой экспедиции».

К сегодняшнему дню сфера интересов расширилась?

Ольга: «Сейчас я делаю фото, снимаю фильмы, пишу статьи – это мой заработок. В феврале в Москве прошла моя фотовыставка. Последнее время путешествую с всемирно известными фотографами и кинооператорами, участвую в акциях по защите дикой природы и животных. Плодотворно сотрудничала с телеканалом Russia Today, делаю свой проект «Экстремальный фотограф» для канала «Живая планета», уже сняла для него фильм о горных гориллах, для чего ездила в экспедицию в Руанду».

Муж – тоже страстный путешественник?

Ольга: «У него другие увлечения. Он занимается спортивным экстримом. А путешествовать любит в комфортные европейские страны, хотя иногда все же составляет мне компанию. Например, однажды мы вместе посетили мою любимую Африку. Однако, несмотря на то, что муж не разделяет моей страсти к путешествиям, он никогда не запрещал мне ездить туда, куда я хочу, и делать то, что стало смыслом моей жизни. И за это я ему очень благодарна…»



Нарядами и косметикой вы определенно интересуетесь. Можете пожертвовать экспедицией ради шопинга в Милане?

Ольга: «Конечно, я молодая женщина и хочу красиво выглядеть, поэтому у меня всегда с собой увесистая косметичка, в которой есть все средства, которые могут понадобиться. Путешествие – не повод махнуть рукой на свою внешность. Наоборот, приходится даже чаще об этом вспоминать, потому что жара, влажность, ветер, засуха – все портит кожу и волосы. А что касается нарядов… Честно скажу: чем больше интересных поездок и экспедиций я совершала, тем меньше меня интересовали наряды. Тратить время на магазины мне жалко, потому что я могу использовать его на куда более интересные дела. Хотя я люблю Европу и с удовольствием посещаю музеи и оперу».

В августе прошлого года вы оказались в плену у короваев. Этому племени приписывают каннибализм. Короваи даже грозились убить вас! Однако все обошлось, они вас отпустили. Что помогает находить с такими людьми общий язык?

Ольга: «Скажем, элементарное обаяние и попытка общаться хотя бы жестами. Но всегда, когда ты приходишь к диким племенам, которые живут по первобытным законам, сталкиваешься с тем, что эти люди относятся к тебе настороженно. Ты из чужого мира и представляешь для них опасность, потому что они не знают, чего от тебя ждать. Естественно, нужно время, чтобы тебя здесь стали воспринимать доброжелательно. Однако с детьми, например, можно быстро найти общий язык при помощи наших айпадов, показывая им мультики и картинки. Со взрослыми ускорить процесс помогают подарки – какие-нибудь бусики, что-то из одежды, лекарство – вот оно всегда востребовано».



Они верят таблеткам белого человека?

Ольга: «Всегда верят. Потому что в тех странах, к сожалению, очень много болезней. У меня был случай в Уганде. Пришел пожилой белый доктор, который работал там по своей инициативе, лечил местных жителей, и спросил: «У вас есть хотя бы шприцы, хоть что-нибудь? У нас вообще ничего нет». Я, естественно, достала свою сумку с лекарствами и перевязочными средствами и отдала. У меня тогда были проблемы с мениском в колене, поэтому я возила с собой много обезболивающих препаратов».

Вообще вы такая хрупкая…

Ольга: «Так только кажется. На самом деле я очень крепкая и всегда готовлюсь к каждой поездке – тренируюсь, плаваю. Например, сейчас активно готовлюсь к подводному дайвингу на Баренцевом море и Северном полюсе. Но признаюсь: совсем недавно я вообще не умела плавать, боялась воды. Однако, получив предложение от гуру всех фотохудожников Амоса Нахум поучаствовать в дайвинге на реке Окаванго для наблюдения за нильским крокодилом в естественной среде обитания, собрала волю в кулак и пошла учиться на дайвера. И поехала в Ботсвану, зная, что не ударю в грязь лицом, не подведу коллег».

Вы ведь и боксом занимаетесь. Доводилось кого-нибудь нокаутировать?

Ольга: «Никогда. В поездках ни разу ни к кому физическую силу не применяла. Считаю, все проблемы можно решить без этого. Достаточно ума, знания этикета и искусства дипломатии. Лезть в драку бесполезно, особенно с мужчинами и с теми, у кого численное превосходство. Хотя в случае необходимости за себя и своих друзей постоять смогу. Я и с оружием умею обращаться, и стреляю очень метко. Но надеюсь, что и это умение в путешествиях мне применять не придется».

К короваям вы отправились вместе с подругой. То, что вы – две молодые симпатичные девушки, добавляло опасности?

Ольга: «Нет, абсолютно, потому что мы с точки зрения короваев непривлекательны. У них другие эталоны красоты, как и у всех африканских племен. Мы для них даже страшненькие».

Почему все-таки короваи вас тогда отпустили?

Ольга: «Они требовали денег, хотели, чтобы мы выкупили свою свободу. У нас такой суммы не оказалось. Да и с какой стати? Думаю, их надоумили наши носильщики, решив почему-то, что мы богатые люди. Племя нас практически блокировало в нашем маленьком домике, который мы прозвали курятником. Было реально страшно. Мы понимали: убей они нас – никто ничего не узнает. Наверное, если бы у нас сдали нервы и мы попытались бежать, это точно закончилось бы трагедией. Поэтому я решила: единственный выход – поговорить с вождем. Пошла к нему с ножом на случай, если придется себя защищать, и с двумя носильщиками-переводчиками. Откуда-то взялось красноречие. Я говорила о том, что мы пришли к ним с миром, остались с их согласия, что наша цель – рассказать о короваях другим людям – и только хорошее. К счастью, вождь оказался не таким кровожадным.

В итоге договорились, что мы все-таки даем им посильную для нас сумму – и уходим. Нас сопровождает их человек. И когда мы достигнем того места, откуда сможем улететь, мы ему еще дадим денег, такую же сумму, как первый раз. Мы этот выкуп поделили на две части, чтобы иметь гарантию, что вырвемся. День, когда мы оказались в безопасности, я считаю своим вторым днем рождения».



Короваи действительно людоеды?

Ольга: «Знаете, когда мы шли в эту деревню, из которой потом спасались (а путь был долгим), мы остановились передохнуть в доме одного местного жителя. Тоже коровая. И он потом нас немного проводил. Так вот, этот человек вспоминал, что еще его родители ели людей. И он явно не хотел нас шокировать – просто рассказывал, очень буднично».

Да, хочется верить, что эта традиция у них осталась в прошлом. А вообще, какова кухня у этих людей? Довелось ли вам что-то попробовать?

Ольга: «Как раз в гостях у этого человека, его звали Синдек Сапуру, мне предложили отведать такое блюдо. Причем я была голодна, и когда проводник предупредил: «Отказаться от угощения – у нас верх неприличия», даже порадовалась. Воображение нарисовало кусок свежего жареного мяса. Но когда я вошла в этот дом, меня в первую очередь потряс отвратительный запах. Потом увидела его источник – игуану, явно протухшую, которая готовилась на углях. Под разными предлогами я поспешила покинуть этот гостеприимный дом, не дожидаясь, когда меня пригласят за трапезу. Кухня у них, конечно, не очень аппетитная. Пришлось попробовать местное лакомство – больших насекомых, пальмовых червяков и лепешки из саги. Это мякоть пальмового ствола. Мы эту сагу, кстати, добывали вместе с короваями, когда жили в их деревне. Ни первое, ни второе блюдо, честно скажу, не понравилось. Но было и вкусное. У соседнего клана мы купили кабана, он должен был стать частью выкупа за невесту. Вот его свежее, жаренное на костре мясо поели с удовольствием».

Пускаясь в путь, скарб берете увесистый?

Ольга: «Конечно. Мы же везем аппаратуру. Более того, когда ты идешь в дикое место, ты никогда абсолютно точно не знаешь, что может понадобиться. Например, в Новой Гвинее все время лил сильный дождь. Случалось, что мы шли по колено в воде. Естественно, в такой ситуации нужно иметь большой запас одежды. Ведь она там не сохнет, а в сыром ходить нельзя, потому что это прямой путь получить какую-нибудь паразитическую инфекцию. Надо, чтобы всегда было сухо и тепло. Плюс – еда и вода. Как вы, наверное, поняли, мы стараемся поменьше употреблять в пищу то, что едят аборигены. Поэтому всегда запасаемся консервами. А местная вода опасна для почек, даже если пить ее кипяченой. Она там оранжевого цвета – с большим содержанием меди. И, конечно, мы берем с собой лекарства и какие-то сувенирные наборы, чтобы делать подарки людям из племени».

А «огненную воду»?..

Ольга: «Мы никогда не берем спиртные напитки. Я вообще считаю, что дарить их в племенах опасно для жизни. Расскажу случай. Однажды в Эфиопии я с членами своей команды пыталась пожить с племенем мурси. Именно представители этого племени вставляют в нижнюю губу большие глиняные диски. Возможно, вы видели такие фотографии. Нас изначально предупредили: «Ребята, с ними жить нельзя, это опасно». Я: «Нет, я хочу, мне нужно это испытать». Понимаете, чтобы понять уклад людей, недостаточно побыть с ними пару часов, нужно остаться на какой-то более продолжительный период времени, дать им к тебе привыкнуть. Так вот, мы все-таки там остались. Вечером мурси стали пить спиртные напитки, которые они сами делают. Как правило, это кукурузный самогон. Вскоре они были уже совершенно невменяемыми и начали проявлять в отношении нас откровенную агрессию. Пришлось сворачиваться и буквально бежать. Поэтому считаю: нельзя никакого алкоголя».



Вы начали путешествовать восемь лет назад, а вашему сыну Виктору – девять лет. Читательницы ахнут: как, она бросала маленького ребенка?!

Ольга: «Я его не бросала. Во-первых, у меня есть мама, которая всегда поможет. Во-вторых, мы с сыном часто путешествуем вместе. Были с ним в Австралии, в Мексике, во многих странах Европы и даже в Африке – в Намибии, ЮАР, Замбии и Ботсване. Путешествовали по Латинской Америке. А если еду одна, он терпеливо и с пониманием ждет маминого возвращения и маминых подарков». (Смеется.)

Что привозите, кроме фотографий и фильмов?

Ольга: «По-разному бывает. Из Новой Гвинеи я, например, привезла элементы мужской и женской одежды, головной убор и большого идола. Есть у меня довольно обширная коллекция вещей из племен Африки. Очень люблю всякие африканские штуки. Это у нас полно всяких вещей для быта. А они все делают своими руками. Представляете сосуд из коровьей кожи или кожи козы, украшенный перьями, бисером… Настоящий предмет искусства!»

Лихорадка Эбола не пугает?

Ольга: «Нет, не пугает. Африка – огромный континент, там только в трех странах есть эта эпидемия. Вообще считаю, что лихорадка Эбола очень похожа на контролируемую лихорадку. Будь иначе, она бы давно распространилась дальше. Я и раньше бывала в тех местах, где существует эта проблема. Там Эбола не раз вспыхивала, причем было неясно, откуда болезнь пришла, и так же резко угасала. Сейчас она – жестко в границах трех стран, больше никуда не ползет, ее не ожидают ни в ЮАР, ни в Кении, ни в Танзании. Я была там, когда вспышка уже началась, и не видела никаких предупредительных мер в аэропортах! И все случаи заболеваний в Европе и Америке касались исключительно людей, которые приехали из тех трех стран. Причем от них никто не заразился. Вот говорят: ухаживающая за больным медсестра заболела – так она с этим самым больным приехала из Африки! То есть я более чем уверена: все контролируется. Но это только мое личное мнение».

Если Виктор лет через несколько тоже наденет рюкзак и отправится искать приключения, не будете удерживать?

Ольга: «Пока у меня есть здоровье, он будет путешествовать со мной под контролем. (Смеется.) Моя задача – всему его научить. Когда мы, например, жили в племенах, я сыну рассказывала: все люди разные, здесь – такие, не похожие на нас с тобой, но тоже хорошие. Я очень хочу, чтобы он вырос человеком, не зависящим от материального мира. Здесь, в Москве, Витя находится в среде, где дети на этом просто зациклены. Например, приходит как-то раз сын из школы и просит: «Мама, купи мне, пожалуйста,iPhone-6». – «Зачем?» – «Ну, чтобы перед ребятами похвастаться». – «А ты лучше похвастайся тем, что был в Намибии и играл там с ребятами племени химба». Я хочу, чтобы сын вырос не поверхностным, а более глубоким человеком. Говорю ему: «Вот ты заботишься о том, чтобы иметь iPhone-6. А где-то в Африке такой же мальчик думает, где бы добыть воды и еды, потому что от этого зависит его жизнь. Понимаешь, какие глупости тебя беспокоят? А вот если будешь думать об учебе, о получении хорошего образования…

Продолжение читайте в журнале «Атмосфера».

В парижском ресторане посетитель говорит официанту: - Посмотрите, ведь этот омар без одной клешни! - Видите ли, - объясняет официант, - так случилось, что на кухне он сразился с другим омаром и тот оторвал ему клешню. - В таком случае, возьмите этого омара обратно и принесите мне победителя.

История сегодняшнего утра. Я еду в метро, народу мало, все сидят.
Напротив меня блондинка в джинсах, на которых нарисованы химические
формулы, кстати, довольно красиво. Рядом со мной сидят две дивы и читают
конспекты, сессия, однако. Вдруг одна дива поднимает глаза и какое-то
время изучает джинсы напротив. Затем она нервно хватает конспект,
начинает его листать, и, наконец, на весь вагон сообщает, указывая на
блондинку и ее штаны - это неправильная формула. Естественно, весь вагон
теперь смотрит только на блондинку, точнее чуть ниже, два парня даже
подошли, чтобы рассмотреть поподробнее, и завязалась околонаучная
дискуссия о правильности формулы. Владелица джинсов пулей вылетела на
ближайшей, скорей всего не ее, остановке. А в вагоне еще долго
обсуждались химические реакции.

1991 год. Я купил новое ружье ИЖ-27 (вертикалка), чему был несказанно
рад. Если кто не понял, повторяю: был 1991 год и в магазинах без талонов
были только кукурузные палочки.
Дня через три после покупки ко мне приезжают из деревни родители моей
жены. Тесть - пасечник. У него соответственно есть "ствол", и я начинаю
демонстрировать ему свою новую игрушку. Тесть рад за меня, одобряет
приобретение, а теща тоже просит дать ей посмотреть. Ну я, глупый, дал.
Она только в руках ружье подержала и передала мне. Все. Дальше началось.
Пятница. В 16.40 я еду с ребятами на электричке в Аламбай на охоту
на зайца. Отпрашиваюсь с работы. На такси домой. Переодеваюсь. С ружьем,
рюкзаком, двумя гончими собаками Трель и Рысь на частнике мчусь на
"Лестницу" (станция электричек в городе Барнауле). Электропоезд отъезжает
у меня на глазах. Я огорчен, но знаю, что в 20.50 еще один до Аламбая.
Он менее удобен, так как приезжаешь на место часа в 2 ночи. Уныло еду
на трамвае домой, чем-то занимаюсь, пытаясь скоротать время и в 20.00
я на автобусной остановке. Жду минут 30, транспорта никакого. У них в это
время - оказывается, пересмена. Безнадежно опаздываю. Денег на такси уже
не осталось, да и не каждый повезет чудака с двумя собаками. Наконец-то
автобус. Мысленно подгоняю водилу. Бегу на станцию. Пять минут как опоздал.
Следущая электричка завтра в 7.05.
Еду домой. Ворочаюсь всю ночь. Под утро засыпаю.
Проспал. В слабой надежде успеть еду на "Лестницу". Не успел. Домой
уже не еду. Томлюсь 3 часа на станции, дожидаясь 10-часовой электрички
до Аламбая.
И вот я в поезде. Сижу, расслабился. Немножко вздремнул.
Просыпаюсь - Ба!!! "Озерки". Это на 90 градусов от нужного мне направления.
Оказывается, в 10.08 электропоезд до "Озерок", а в 10.10 до Аламбая.
Обратной электричкой возвращаюсь до Новоалтайска (станция, где поезда
расходятся по разным направлениям). В 13 с копейками идет поезд до Шпагино.
Это, во-первых, нужное мне направление, а во-вторых, там уже можно
охотиться с Заринской путевкой (район в Алтайском крае).
Охочусь рядом со станцией в ельничке. Добыл из-под собачек зайчика,
настроение приподнялось, но ненадолго. На подходе к станции младшая
из собак Рысь навалялась в человечьем дерьме. Вот гады! Срут по кустам.
У меня - ни мыла. В луже, голыми руками, отмываю эту саблезубую крысу.
Натираю ее полынью. Запах от нас…! На электричке, которая едет из
Барнаула в 16.40, продолжаю путь до Аламбая. В тамбуре. Выходящие покурить
мужики делают это очень быстро и ретируются в вагон.
И вот я на месте. Прихожу в "гостиницу" (барак с 20-метровым коридором
и комнатушками по обе стороны). Мужики встречают меня хмуро.
Все четверо без добычи, и еще впридачу из комнаты в их отсутствие украли
весь запас водки (три бутылки), чего за всю бытность посещения этих мест
отродясь не было.
За ужином, расслабившись привезенной мною 0.5 литрой, я рассказал
ребятам мои похождения. Они смеются: ну вот, говорят, теперь надо ружье
лечить. Гадюку ловить, в ружье заряжать и стрелять ею.
Вот так вот - давать ружья не в "те" руки.

Если есть - pоссийская глубинка, то должна быть и pоссийская
шиpинка?

Он и Она. Она:— Милый какая моя черта тебе больше всего нравится?— Та, которая делит твою попку пополам. :)